Записки заводчика. С чего все начиналось (2).

Площадка.

Это целый мир - порой веселый, порой грустный, порой раздражающий, но никогда - скучный.
Многоголосый лай, суета людей и собак в переменки и сосредоточенность занятий... Бесконечные повторения приемов и азарт "задержаний"... Сдачи, соревнования, тренировки команды... И ни с чем не сравнимый дух единомыслия и сплоченности, который никогда не ощутить на выставках.
Татоша любила площадку. Ей нравилось учиться, она любила, когда ее хвалили и ставили в пример другим. Мы лидировали среди 15 членов группы, соперничая на равных только с черной колли, с которой потом будем вместе выступать в команде.
Долго не давался Юте барьер. В принципе, можно было обойтись без него - на испытаниях (в просторечии - сдаче) для "отечественников" (кавказов, азиатов, южаков, черных терьеров и московских сторожевых) допускался "окоп" (две разновысокие плоскости, разведенные на расстояние около метра), но мы хотели идти дальше, а на соревнованиях скидок на породу не делали.
Так вот, она подбегала к злополучному сооружению и останавливалась. Других собак инструктор помогал "перекинуть": собака добегала, ставила лапы на доски, а инструктор толчком под седалище помогал ей сначала зацепиться лапами за верх, а потом перенести центр тяжести через барьер.
Как положено, сажаю Юту в метре от барьера, даю команду, она бежит, останавливается, инструктор протягивает руки... И отскакивает, потому что в лицо ему с грудным утробным рыком кидается всегда такая спокойная и вежливая Юта. Как все кавказы, свой зад Татоша любила нежно и самозабвенно.
- Подсаживай ее сама, - выдохнул ошеломленный инструктор.
И мы начали борьбу, кто кого переупрямит: собака меня, или я - собаку.
Есть два общеизвестных способа настоять на своем: быстрый - это когда берется тяжелый предмет и с его помощью вы вколачиваете в собаку желаемое в самом прямом смысле этого слова, и долгий - когда вы упорно "гнете" свою линию. Это дольше, конечно, зато нет риска "сломать" собаку, да и ваши с ней отношения не подвергаются риску. Важно только довести дело до конца. Я выбрала второй, хотя поколотить упрямую псину хотелось нестерпимо.
Раз за разом мы подходили к злосчастному барьеру, команда и... ничего. Заходим на следующий круг. Народ сначала смеялся, потом крутил пальцем у виска, и в конце концов потерял к нам всякий интерес.
Когда же наконец Татоша птичкой взлетела наверх, я даже не поверила и осталась стоять на месте - хорошо хоть сбоку от барьера, а не перед ним, а то приложилась бы в него лицом. Вот смеху-то было бы! Больше этот снаряд нас не беспокоил, а прыгала она не только нормативный - 1, 85м, но и "старый" 2, 55м.
У нашего инструктора был ризен, на котором он показывал нам наши ошибки. Пес "заваливал" зад при укладке, неправильно садился по команде "Рядом!", то есть делал все, чего не надо было делать, но это была игра на публику - на нас. Я удивлялась: как у них так получается? Потом, несколько лет спустя, я буду точно так же показывать своей группе, как НЕ надо делать. А Юта будет демонстрировать ошибки, повинуясь незаметному движению бровей или пальцев. Она даже будет "свирепо" рычать, имитируя сопротивление, повергая в трепет изумленных зрителей (этот номер ей особенно удавался!).
Первая сдача по курсу ОКД прошла успешно.
Мы получили заслуженную первую степень, хотя я очень опасалась апортировки. Стоило Юте заартачиться и можно было готовиться к пересдаче. Апортировка вообще не свойственна кавказам. Зачем тащить что-то в зубах, рискуя шкурой в случае нападения, если это что-то можно либо съесть на месте, либо бросить?
Мы со старшим инструктором Кирой Романовной Скрябиной перебрали массу вариантов. За "ожившей" палкой Татоша следила с живейшим интересом, даже бежала за ней, нюхала... и уходила. Попытка натереть "апорт" колбасой была встречена такой демонстрацией возмущения, что нам самим стыдно стало: издалека потянув в его сторону носом, собака оглянулась на нас и демонстративно ушла подальше.
Решение проблемы нашлось неожиданно. Как-то на прогулке я поскользнулась и упала. Шапка слетела с головы и откатилась на несколько шагов. Приложилась не слабо, но представьте себе мое изумление, когда Юта принесла мне эту самую шапку! Я даже похвалить ее не сообразила не сразу, а просто сказала: "Спасибо".
После этого Татоша стала приносить апорт по команде, но только шапку или варежку и только один раз. За брошенной второй раз вещью приходилось идти самой. Забегая вперед, скажу, что на шлифовку навыка ушло два года, но в итоге Юта приносила монеты размером в современные два рубля, на показательных выступлениях нашим коронным номером была апортировка сырого яйца. Я брала яйцо показывала собаке, относила его на 15-25м и оставляла там, вернувшись на исходную позицию, посылала Татошу, она приносила яйцо, я забирала его у нее из пасти. Обязательно находился скептик, утверждавший, что оно вареное, тогда я разбивала его в подставленную мисочку - и публика в восторге, и собака довольна.
Она была моим помощником по хозяйству. Мы ходили в магазин.
Тогда нельзя было купить сто грамм масла и две картофелины. Картошка продавалась упаковками по три килограмма из которых выбиралось съедобной не больше половины, масло - кусками, как получится "нарубить", колбаса резалась по пол батона. Поэтому покупки делались раз или два в неделю на несколько дней сразу. Не трудно догадаться, что на семью в четыре-пять человек продуктов накупалось немало, а их еще нужно было принести.
Я оставляла собаку около магазина, можно было не привязывать, но не хотелось рисковать - ловцы собак часто просто воровали их в таких местах.
Обратно сумки мы несли вместе, причем вес ее "покупок" мог составлять до 10кг. Правда, в этом случае зайти еще куда-нибудь было невозможно - Татоша соглашалась идти только домой.

Площадочная жизнь, как я уже говорила, не была скучной. Почти каждое воскресенье мы ездили летом на "показушки" - показательные выступления в пионерских лагерях, детских садиках на дачах или на выставках. Как в любом деле, не обходилось без курьезов.
Было дело, приехали в какой-то клуб. В ходе программы помимо прочего демонстрировалось умение собак работать на расстоянии. Их посадили на сцене, а мы, дрессировщики, вышли в зрительный зал и встали в проходах.
Комплекс ("Стоять", "Сидеть", "Лежать" ) отдельно по жесту и по голосу отработали без сучка, без задоринки. Следующим номером программы была команда "Место". Обозначили место, отошли от собак, дали команду "Ко мне", Все собаки пришли, а Юта осталась лежать.
Что такое?
Даю повторную команду.
В зале оживление, смешки: "Собака команду забыла!"
Татоша заметалась, потом схватила свой нагрудник, обозначавший место, и ринулась в зал ко мне. Села, держа в зубах свою драгоценность, и по команде с нею же вернулась на сцену. Зал сначала дружно захохотал, а потом разразился бурными аплодисментами.
А дело было в том, что около места, где я оставила Юту, стоял наш инструктор Валера Новиков (впоследствии Президент Национального клуба Боксер, известный эксперт), комментировавший представление.
- Это она мне не доверяет, - оправившись от недоумения, рассмеялся он.
Не обратив внимания на человека, я нечаянно поставила собаку перед выбором: оставить нагрудник без присмотра или не выполнить команду. Обладая к тому времени богатым опытом работы на соревнованиях и показательных выступлениях, Татоша сама нашла выход из положения.
На выставках я складывала вещи: нагрудник с медалями, папку с документами, термос с чаем и пр., оставляла собаку и уходила по своим делам. Можно было пройти мимо, даже перешагнуть через лежащую без привязи Юту, она делала вид, что не видит прохожего. Но стоило остановиться или замедлить шаги, раздавалось предупреждающее рычание. Ни разу у меня ничего не пропало, хотя кражи медалей не были редкостью: часто можно было увидеть людей, расхаживавших по выставке с собачьими нагрудниками на шее. Чтобы не украли.
Нам много приходилось пользоваться общественным транспортом: от автобуса до самолета.
В переполненный автобус или электричку мы садились следующим образом: я отстегивала поводок и посылала Юту вперед, а потом втискивалась сама.
Предвижу вполне законный вопрос. Отвечаю: боязнь того, что транспорт уедет без меня была мощным стимулом протолкнуться внутрь салона или тамбура. Если бы не это - честное слово, много раз оставалась бы на платформе или остановке. Но вернемся к теме...
Татоша пролезала среди ног к стеночке и ложилась там. Однажды пассажиры на нее поставили огромный чемодан и были страшно удивлены, когда после моей команды:"Юта, выходим!" - он зашевелился и из-под него показалась собачья морда.
После секундного замешательства смеялся весь тамбур:- Ого! А мы ее и не заметили!- Вот так собака!
-Замаскировалась!

Как-то мы с Ютой летели на самолете в Ленинград.
В те времена собак пускали в салон. Вместе с нами летела летела группа туристов из Югославии.
Собака, лежащая в проходе между рядами кресел, невольно привлекала внимание.
Югославы сначала показывали на нее друг другу. переговариваясь между собой и улыбаясь. Потом один из них на ломаном русском языке попросил разрешения сфотографироваться с Ютой. Получив мое согласие, ребята устроили настоящую фотосессию.
Они фотографировались по одному и группой, гладили, трепали Татошу по голове.. Она стоически терпела и только в глазах застыл вопрос: когда же все это кончится?
Наконец лайнер начал снижение, туристов стюардессы разогнали по местам. Посадка.
Первыми на выход пригласили югославов - их ждал автобус. Напоследок они решили погладить такую милую собаку... Не тут-то было! Надув щеки и встопорщив усы, Татоша глухо заворчала.
- Что это с ней? - поинтересовались удивленные туристы.
- Мы прилетели. Теперь она не обязана терпеть чужие руки, и говорит вам об этом, - объяснила я.
Руки ребята убрали, но кажется, не обиделись.
- О-о-о! - уважительно протянул югослав, бывший за переводчика.
Остальные жестами подтвердили, что согласны с ним.
На фото маленькая Юта и ее друг и наставник Ермак (вл. Насонов)