Содержание снегирей дома

Сразу скажу, что я не сторонник держать в клетке дикую птицу. Однако в Европе снегирей давно успешно разводят в неволе и даже умудрились вывести несколько цветовых разновидностей.

При хорошем уходе это достаточно долгоживущая птичка: моего купили, когда мне было 14 лет, умер, когда мне было 22.


Вот так выглядит обыкновенный снегирь, обитающий в средней полосе России.


А это самочка того же снегиря, не такая яркая, но тоже очень симпатичная птица.

Размером они чуть крупнее воробья, относятся к семейству вьюрковых. По характеру снегири очень спокойные, доверчивые птицы. Настолько, что мне стыдно за людей, которые их ловят. Дед, в юности ловивший птиц говорил, что снегирь важный как генерал, даже не пытается уйти от петли-ловушки, так, клюнет пару раз и напыжится.

В питании снегири неприхотливы. Мой Чип ел зерновую смесь для попугаев, овес я выбирала, замачивала и проращивала, охотно ел зелень салата, одуванчика, огурцы, яблоки, груши. Приносили ему и кисточки рябины— из них он выедал семена, мякоть разбрасывая по всей клетке и окрестностям. Не чаще раза в месяц ел творог или варенное вкрутую яйцо. Обожал семечки подсолнечника и конопли, у всех наших гостей любимое развлечение было угощать доверчивого Чипа вкусностями. Если потерять бдительность, он еще таскал булку с маслом, причем особо любил Докторскую булочку, с зерном грубого помола. Но в полезности хлеба сильно сомневаюсь, поэтому не рекомендую для повторения.

На дне клетки обязательно должен быть чистый прокаленный песок:для купания и улучшения пищеварения.

Разумеется, чистая вода тоже нужна, причем отдельно поилка, отдельно для купания, плескаться они любят.


Как я уже сказала, снегиря купили на птичьем рынке, когда мне было 14. На нашем рынке тогда постоянно торговал хромой дед-птицелов. Я увидела снегирей впервые, краснопузый важный самец был так хорош, что мне не хотелось уходить от этого чуда. На отца нашло что-то, он купил у этого старика деревянную клетку и двух птиц. Самочка, впрочем, выглядела очень неважно, но я спорить не стала— вдруг передумают и не купят! Сидели они на диво спокойно, только периодически тихо пищали. Рядом с нами, помню, притормозил огромный Камаз, водитель его нажал на гудок и раздался этот оглушительный сигнал. А снегирям этот гвалт понравился:"Чииип", - с уважением сказал самец. Так он и стал Чипом. Это наиболее частый звук, который он издавал.

Дома бедные птицы толкались перед кормушкой и поилкой с такой жадностью, что смотреть было больно. Видимо, не особо старались их качественно содержать прежде. Самочка все же умерла через неделю, выходить не удалось, она с первого дня была более слабой. А Чип прижился и потихоньку окреп.

Я выпускала его полетать по комнате, но приходилось следить, чтоб в комнату не пролезли кошки. Он порхал, садился на полки с книгами или на второй ярус кровати. Иногда он оттуда распевал свои несколько скрипучие песенки. Сманить домой его ничего не стоило, достаточно было открытую клетку поднести и он охотно залезал вовнутрь. Через три дня у нас дома Чип клевал семечки с рук, но не подлетал и на плечи не садился, как некоторые попугаи.

Самым главным открытием для меня стало то, что он умел подражать. Например, он очень похоже подражал зову моей мамы: "Юля! Юля!". Выходило забавно, но петь так он начинал часов с пяти утра и весьма звонко... Еще он звал Вову, но таких у нас дома не было, остается только догадываться, где он это имя услышал.

Самым забавным было то, как он подражал вороньему карканью. У нас сложилось впечатление, что так он пытался выразить нам свое недовольство. По крайней мере, на нас каркал тогда, когда происходило что-то неприятное, его запирали в переноске, убирали вкусности, загоняли домой раньше времени или слишком рано прикрывали клетку пеленкой, укладывая его спать. Карканье было двух типов. Иногда Чип просто говорил "Кар!". С учетом тонкости и мелодичности голоса, карканье выходило примерно как у детсадовской группы песня "Золотые купола".

Но если он был совсем обижен, то каркал по-настоящему. Он распушался, как настоящая ворона, говорил "Каррр!" и приседал, опуская голову. То есть подражал не только звуку, но движению, которое звук сопровождает. Мы должны были тут же раскаяться в своем поведении.

Сигнал тревоги у снегирей, то что всегда выдает мне этих птиц на воле — немного металлический, звонкий одиночный "Тень!". Один заприметил опасность, подал сигнал, и вот вся стая по цепочке передает "Тень! Тень!".
Это означало, что в комнату зашел незнакомый Чипу человек или забежала кошка.

В первую весну у нас дома Чип пел особую, весеннюю песенку, мне сложно описать трели, но она была мелодичной, связной, продолжительной. Все время повторялись несколько элементов. Как сейчас помню, что запел он ее 14 февраля, ранним утром, я была так рада, целый день ходила, улыбалась, так что одноклассники вообразили, будто мне валентинку прислал кто-то

С возрастом Чип стал потише, перестал вылезать из клетки. На черной шапочке появились седые перышки. Фотографий, к сожалению, четких не сохранилось.

В красноте груди зимних снегирей, живущих на воле есть удивительный холодный тон. Этот красный веет снегом, зимним лесом, тишиной и запахом сосны. Летом снегири линяют, краснота приобретает теплый оранжевый оттенок. Если снегирь живет дома, в тепле, то он не восстанавливает зимний холодный тон, навсегда остается красновато-оранжевым.

А вы снегирей видели?