Про любовь и про котов.

В воздухе потянуло весной. Первыми, как обычно, среагировали синички, начались в лесу распевки "Весна, весна!" у больших синиц и нежные перезвоны у лазоревок. А потом прилетела шумная компания дроздов-рябинников, подъедать остатки ягод, шелушить берёзы. Ну и не в тишине же им летать! Тоже подпевают. Вороны, сороки, галки и грачи взялись инспектировать прошлогодние гнезда. Колония грачей в посёлке шумно занимается восстановительными работами, то и дело советуясь с соседями. В лесу ежедневно встречаю пару ворон, они почему-то ежегодно гнездятся в стороне от других. Люблю смотреть, как они бережно укладывают веточки и пушинки в своё гнездо, как сидят рядом, иногда перебирая перья друг другу. Такая нежность!

У наших кошек внезапно тоже наступила весна. Сначала Пеппи решила, что в её мире слишком мало любви. Объектом или субъектом нежных чувств был выбран Ёж. Целыми днями настырная кошка тормошила терпеливого пса. Уж она и у носа его елозила, и терлась о морду, и за уши дергала, и по тушке его бродила, когтями жамкала - ну не проникается, гад, неземными чувствами и всё тут. Пришлось утешаться в объятиях верной подруги Буси.



Та, впрочем, тоже испытывает какое-то неясное беспокойство, то на ковре с боку на бок вертится, то в окно из любимого логова смотрит. Не унимается в сердце девичьем тоска-печаль. Даже если Кешке по длинному носу стукнуть. Всё не то, всё не так, а чего хочется - не знают ни Пеппи, ни Бусина. Женщины же, хоть и хвостатые. Хозяйка, лишённая романтики, пообещала дать глистогонное, чтоб отвлечь от сердечных мук. Что с неё брать-то, с двуногой.

Повадился на окно ходить кот, рыже-белый, кругломорденький. Кошки с ним проводят воспитательную работу: нечего тут шастать, самим есть нечего. А хозяйка ругается, жалеет его, призвала Синичкиным и даже отдельно ему пакетики с кормом покупает. Ну вот кто она после этого?


Буся на него строго в окно смотрит, а он ест и не краснеет. Никакого воспитания!

Прорвалась вчера тоска душевная у Пеппи в песню. Всю тоску, всю жажду любви, внимания и плотного ужина вложила кошка в неё. "Мряяяяяяуууууууррррг... ".
А хозяйка: " Брысь, зараза ты этакая, нечего орать! Я работаю".

Обиделась Пеппи и ушла петь на окно в кухне. " Мряяяяуууургг! Мряуорррр..." И вдруг за окном ей ответили: "Мыяууу". Строго так, кошачьим баритоном. Посмотрела Пеппи, а там кот! Огромный, чернущий, мохнатый, с кисточками на ушах, сидит, смотрит на неё бесстыжими зелёными глазами и мяргает. Ещё громче завела свою песнь Пеппи, а для пущей убедительности в своей добродетели, распушила хвост. А кот за окном не отстаёт, свою партию выводит, старается, лапой окно ковыряет, не откроется ли.

Явился на страстные признания в любви и верности страшный дракон. В обличии хозяйки с тапком. Кот на нее глянул, хвостом дернул и удрал во тьму. Даже сфотографировать себя не дал. Осталась Пеппи с разбитым сердцем и осипшим горлом. Пошла опять к Бусине жалобиться, лежать в обнимку, ухо подружкино вылизывать. Хозяйка на их страдания посмотрела, стало ей жалко бедных кошек и принесли они с Алисой из магазина игрушку. Забавного зелёного червяка на верёвочке. Сначала кошки делали вид, что они никогда да и вообще, ерунда какая, котята они что ли, чтоб за ним бегать. А потом Буся с Пеппи отвели душу, таская этого зверенка, носились за ним, кусали, дергали. И, устав, спать легли спокойно. Потому что лучше зелёный червяк в лапках, чем неверный чёрный кот за окном.