Мои кошки

Глава 1. Васька.

В начале 90-х годов уже прошлого столетия я и моя младшая сестрица Маруся были студентками – медиками. Нам, почему-то, пришло в голову отдаться больным и страждущим навеки и безвозмездно. Ибо в нашем государстве медицину до сих пор считают сферой обслуживания, причем по - возможности бесплатного. Нашим родителям стоило большого труда содержание двух студенток, и, хотя родной городок находился в каких-то сорока километрах от областной столицы, наш ежедневный проезд к месту учебы и пропитание в студенческой «Тошниловке» стоил больших материальных затрат маме с папой и наших с сестрой моральных издержек. Поэтому на семейном совете было решено снять недорогую квартирку, по возможности, неподалеку от института. Такая удача нам вскоре улыбнулась, и мы поселились в двухкомнатных « апартаментах» с частичными удобствами в самом центре города, практически у порога института. Частичность удобств представляла собой отсутствие общепринятых «помывочных» мест, а вернее нам были предоставлен только видавший виды алюминиевый таз, он же ванна, он же стиральная машинка. Зато нам несказанно повезло с хозяйкой, а вернее, с её отсутствием. Это была добродушная тетушка преклонного возраста, весьма забавная и непредсказуемая. Звали ее Валентина Григорьевна, но вскоре у неё появилась « подпольная кличка» - Сказка. Прозвище насмерть приклеилось к ней после того, как она сделала открытие, что обычный холодильник можно разобрать по составным частям, вынуть решетки и перекладины для помывки и его не выплавляют на заводе единым агрегатом. Она жила в трех кварталах от «нашей» квартиры с таким же забавным старичком, но ежедневно по несколько часов проводила у нас на квартире, потому, как длительное пребывание на территории мужа ее угнетало, у супругов был заведен полный раздел имущества, квартир, пенсий и содержимого холодильника. Ежемесячно каждый из них, получив пенсионное пособие, втихаря друг от друга покупали всякие вкусности и поедали каждый на своей территории. В общем, у супругов были очень высокие отношения, не понятные простому обывателю. В положенное для женщины время детей завести у Сказки не получилось, нерастраченная материнская любовь искала точки применения, поэтому она постаралась быстро взять над нами шефство. Впрочем, опекала хозяйка не только нас. Под дверью квартиры, которая располагалась на первом из двух возможных этажей старого дома, зачастую подкармливался один или несколько котов. Поначалу они довольствовались обедами на свежем воздухе, а затем стали захаживать к «нам» в гости. Особо Сказка полюбила огромного плешивого кота Василия, промышлявшего на соседней мусорке в отсутствие своей благодетельницы. Не знаю, на какие кошачьи уловки шел Васька, но старушка позволяла ему возлежать на кроватях и маленьком топчанчике. Прошу заметить, что и кровати и пресловутый топчанчик, работы неизвестного мастера с давно продавленным матрасом и прикрытый затертым куском ковра, был сдан в долгосрочную аренду нам. А наглый котяра не имел никакого права претендовать на них, потому, как собственностью хозяйки квартиры он не являлся и к арендуемым площадям первоначально не прилагался. Разгульный образ Васькиной жизни и любовь к отходам человеческой жизнедеятельности быстро дали свои плоды, причем мы с сестрой первыми их « наелись до отвала». В нашем «пентхаузе» завелись блохи. По непонятным для нас, но, возможно, известным для блох, причинам, больше всего страдала Маруся. За считанные дни эти твари изгрызли ей ноги. Наши жалобы на Василия, как на источник наших бед и антисанитарии вообще, на Сказку абсолютно не действовали. На кота словно распространялся ареал дипломатической неприкосновенности. Хозяйка в упор не могла рассмотреть блох, что, в принципе, не удивительно при старческой дальнозоркости, и считала Ваську образцом чистоплотности. Тем более что она рассматривала вопрос навсегда « усыновить блудного сына», причем с «пропиской» на арендуемой нами жилплощади, так, как любовь к кошкам разрывает её неравнодушное сердце, а дражайший супруг категорически отказывается поселить «нахлебника» на своей территории. Поскольку спорные с возможным соседом пресловутые квадратные метры нам достались по очень выгодной цене и, вдобавок, мы экономили на транспортных расходах до института приличное количество времени и денег, пришлось пойти на хитрость. С большим трудом удалось уговорить тетушку завести маленького чистенького котеночка, причем выбор породы, окраса и пола исключительно предоставлялся ей. Ибо официально хозяйкой этой пушистой крохи будет Сказка, а мы берем на себя все обязательства по содержанию, за свой счет соответственно, и воспитанию малыша. Но!!! Василий навсегда покидает наш гостеприимный дом. Безвозвратно! Как ни удивительно, Сказка на предложение ответила согласием.
И вот в один прекрасный день на уже известном вам топчанчике нас ожидало маленькое пушистое серенькое чудо, размером с ладошку. Хозяйка с твердой уверенностью представила нам нового кота Василия. Предположить имя было совсем не сложно, потому как раньше нам намекали, что все коты в этом дома Васьки, а кошки Сильвы. Воспитывать Васю, имя которого уже запятнано предыдущим плешивым и блохастым жильцом, нам не улыбалась. Да и глядя на очаровательное пушистое создание и вспоминая народную мудрость « как корабль назовешь…», мы приложили максимум дипломатического такта, но убедили Сказку переименовать очаровательного, и возможно, породистого котика, дав ему более величавое и звучное имя. После долгих обсуждений новоявленного жильца нарекли Цезарем. На сестринском совете было решено кота воспитавать только в условиях квартиры, слишком свежи были воспоминания и блохастом Василии, да и уличные кошки с ближайшей мусорки могли плохо влиять на детское восприятие мира.


Глава 2. Цезари.

Когда – то мне рассказали, что рассмотреть пол котенка можно в первые дни после его появления на свет или вам предстоит пережить несколько месяцев томительного ожидания. На подобную « удочку» попались и мы. Сколько мы не крутили котенка - нам все мерещились доказательства его принадлежности к мужскому полу. И двухмесячный серый комочек начал привыкать к гордому имени Цезарь. Однако через три - четыре месяца наша уверенность начала таять, как залежалый снег под весенними лучами солнца. Когда мы с сестрицей, наконец, поняли всю нашу несостоятельность, как опытных «кошатников», наш венценосный котик стал превращаться в очаровательную кошечку. При этом она так полюбила свое имя, откликалась исключительно на него, не признавая плебейского « кис- кис». Само собой возник вопрос переименования «ребенка» согласно заложенным природой признакам. Тут пробил Сказкин час. Уж если некоторое время назад Валентина Григорьевна позволила назвать кота не привычным для себя именем, то упустить вновь появившуюся возможность восстановить семейные традиции и назвать– таки кошку Сильвой, она не могла упустить. Маруся и я очень даже терпимо относились к творчеству Имре Кальмана, даже слушали некоторый отрывки из «Сильвы» по радио и смотрели по телеку, не специально конечно, но жить под одной крышей с «опереточной героиней» упорно не хотели. Все наши увещевания и доводы разбивались о Сказкино упрямство. Сильва и все тут! Но скоро в
« нашем полку» прибыло: прелестная кошечка упорно не хотела отзываться на легкомысленное, видимо по её кошачьему мнению, имя. Тогда мы попробовали видоизменить мужской вариант привычного прозвища, так у нас появилась Цезари, а если покороче - Цези…
Цезари была еще та штучка. Большой привередой в плане питания нашу прелестницу назвать было сложно. Однако за ней водилось немало странных наклонностей. Уже с подросткового возраста Цезька начала пробовать всякие «человеческие» деликатесы. Самый большой кошачий восторг вызывали маринованные шампиньоны. За баночку грибочков, кошка готова была продать душу дьяволу. Она их не просто ела, она ими обжиралась…Грибы уже не лезли в рот, но Цези упорно пропихивала их лапкой, стараясь слопать за один раз побольше. Не меньшей кулинарной страстью стали свежие огурцы, длиннющие, как палка, зато мало семечек. В то время приобрести привычные сейчас продукты было просто из области фантастики, а покупать свежие огурцы для кошки- это попахивало шизофренией… Но Цезькино благодарное урчание и довольная мордочка после вкушения зеленой хрустящей огуречной влаги стоили наших усилий и финансовых затрат.
Приобретая котенка, вы обязательно уточните у хозяев, приучена ли « божья тварь» к горшку, или вам предстоят порой мучительные дни и недели совместного приобретения кошачьих гигиенических навыков. Принеся кошку в дом, Сказка нас гордо заверила, что проблем с кошачьим туалетом у нас не возникнет. Однако добрая, но немного рассеянная тетушка запамятовала уточнить у бывших хозяев, что именно они называли словом
« приучена». Сами понимаете, ни о каких наполнителях в ту пору в нашей стране и не слыхивали, людям есть нечего было, какие там горшки для братьев меньших. В ход пошел песок из соседнего двора, который мы стащили под покровом темноты на месте вечно незавершенной стройки. «Девочка» оценила наши криминальные старания на твердую четверку: лапки почему-то все время пачкались, поэтому приходилась постоянно следить за чистотой кошачьего педикюра. Но вскоре запас ворованного
« наполнителя» закончился. Затянули привычные для осени проливные дожди, песок промок и вместо впитывания некоторого количества жидкости, изливал из себя литры мутной жижи. Присаживать своё пушистое тельце в эту антисанитарию Цези категорически отказалась. Мы по наивности пробовали решить проблему, заменив песок на рваные газеты, однако пара—тройка активных движений задними кошачьими лапками быстро нас отрезвили. Перспектива практически ежечасной сборки рваной и, пардон, обмоченной корреспонденции нас не привлекала. Оставалось одно - прогулки на свежем воздухе. О пребывании крохи на улицу в гордом одиночестве не могло быть и речи. Напротив нашего дома располагался парк, в котором выгуливали собак, разумеется, не в специально отведенных местах. В общем, с местом выгула кошечки проблем не возникало. Но как её удержать при большом скоплении собак, проявляющих нескрываемое любопытство к потенциальному врагу? И в этом случае Цези не доставила хлопот. Присутствие псов ее нисколько не волновало. Она спокойно прогуливалась « у ноги», и периодически выбегая на несколько метров вперед, тут же останавливалась и, обернувшись, громко орала, подгоняя нерасторопных хозяек.
Чтобы сдерживать кошачью прыть, я связала для Цези ошейник и поводок из остатков красной шерстяной пряжи, и девочка щеголяла в полной амуниции « от кутюр», задирая проходящих собак. Видимо издалека Цезари выглядела теперь как щенок непонятной миниатюрной пушистой породы, поэтому « собачники» стали проявлять неподдельный интерес к нашим особам, и старались или подойти поближе или любопытно присматривались на расстоянии. Каково же было их удивление, когда при ближайшем рассмотрении, их взору представала пушистая кошечка с привлекательной мордашкой и шустрым характером. Однако вскоре Цези наскучили степенные прогулки рядом с хозяйками, природа стала требовать кошачьи утех. Если выражаться конкретней - растущие в парке деревья манили ее неведомыми флюидами. Поначалу она взбиралась на ствол не выше одного-двух метров от земли и легко могла быть эвакуирована мной или Марусей, поскольку генетически заложенная у кошек способность слазить с деревьев у нашей девочки напрочь отсутствовала. Вот тут и начались проблемы. С каждым днем Цезари забиралась все выше от земли, соответственно возрастали и наши усилия по спасению потерпевшей. Вскоре мы не могли обходиться без лестницы. Поскольку в светлое время суток двум барышням тащить лестницу в городской парк для спасения « горе - скалолазки» было более чем неприлично, время пребывания кошки на дереве стало затягиваться до вечера. При этом она спокойно ожидала своих хозяек, изредка приставая к прохожим зазывно мяукая. Со временем кошачьи повадки стали больше напоминать беличьи, то ли природа решила подшутить, то ли предложенные обстоятельства внесли свои коррективы в цезино поведение, но серый пушистый хвост то и дело мелькал среди ветвей деревьев. С покровом темноты жильцы ближайших к парку домов практически ежедневно могли наблюдать одну и ту же картину: две девушки тянут в парк огромную лестницу, стараясь стащить с дерева упирающуюся кошку. Будучи прирожденной актрисой, Цезари старалась, чтобы зрителей ее счастливого спасения с каждым днем становилось все больше и больше. Она никогда не залазила на одно и то же дерево, стараясь таким образом охватить даже самые удаленные уголки городского парка.
Однажды случился «киношный» случай, ну просто
« Полицейская академия» в чистом виде. Цезари в очередной раз
покоряла ветвистый «Эверест» прямо у фонтана в центре парка, и, как назло, отдыхающие в парке долго не расходились. Не могли же мы с сестрицей явится с лестницей в гущу народного гуляния для проведения операции по спасению « рядового Райена». Только далеко за полночь нам удалось- таки пробраться к фонтану с целью привычных манипуляций. Но тут наши странные действия привлекли внимание двух сотрудников ОМОНа. До сих пор милиция никак не показывала свое присутствие в городском парке, а может мы нарвались на внеочередной рейд против нарушителей правопорядка. Словом, как только мы приставили лестницу к огромному дереву, и я полезла вверх за гуленой, возле нас нарисовались два молодца в полной амуниции и вооружении, однако ростом нам по плечи. Мы с сестрицей не являемся обладателями баскетбольных размеров, так, чуть выше среднего, по женским меркам, были удивлены, насколь обмельчал мужик в органах внутренних дел. Узнав, что мы тут ничего криминального не замышляем и не найдя состава преступления, ОМОНовцы предложили свою помощь « снять» котенка. Перед глазами сразу промелькнули кадры из известной комедии. Всплыл образ Теккелбери, снявшего кошечку в дерева, пристрелив ее. И мы, не сговариваясь, в один голос рявкнули: « Нет, мы сами!»
Хуже всего было в выходные дни, когда мы с Марусей уезжали домой к родителям. Валентина Григорьевна в это время ночевала у себя на квартире и на нее возлагались обязанности по выгулу и кормлению Цезари. Сказка никак не могла привыкнуть к выходкам Цези, поэтому пыталась действовать только уговорами. Но кошка на переговоры не шла, и вообще с хозяйкой квартиры не вела никаких дипломатических отношений, просто терпела ее присутствие в ее же квартире. Зачастую, приехав из дома в понедельник утром, Маруся и я находили записку слёзного содержания: « Цези сидит на дереве, на уговоры не поддается». Валентина Григорьевна уже была информирована, что Цезари старается не повторять восхождение на одно и то же дерево больше одного раза, обязательно оставляла подробную схему расположения очередного « пика Коммунизма», покоренного проказницей в прошедшие выходные. И нам приходилось с риском опоздать на занятия в институте вызволять голодную и холодную кошку из ветвистых лап очередного дерева.
Благодарная кошачья душа отвечала нам за заботу и вкусную еду безграничной любовью и лаской. Каждый вечер, после упражнений в «промышленном альпинизме», сытая и вымытая Цезари поочередно пристраивалась к нам на спину и перед сном мягкими кошачьими лапками делала расслабляющий массаж, мурлыкая колыбельные песенки.
Но скоро наступила весна. Цези подросла, округлилась, заневестилась и стала привлекать внимание местных котов, коих в округе водилось несметное количество. Особенно на девочку заглядывался соседский котяра, черной масти, домашний и холеный Филипп. Хотя мы считали, что для прогулок при луне Цезари не достаточно взрослая, нашего мнения особенно не спрашивали ни она, ни ее черный вздыхатель. В общем, поорав несколько дней душераздирающие вопли, кошка пропала на пару дней и вернулась спокойная и довольная. Все стало понятно, Цези «вышла замуж».
Куда делась взбалмошная и игривая кошка? Она превратилась в диванную подушку, мягкую и пушистую, пролеживающую свои бока на жестком топчанчике. Цезька даже забросила тренировки по « альпинизму», парк она использовала только для естественных надобностей. Как беременная женщина, она стала соблюдать строгий режим, хотя никем и не предписанный. Однако не следует забывать, что я с Марусей были без пяти минут хоть и человеческие, но доктора. Когда кошачий животик заметно округлился, мы нащупали у Цези три плода, выслушали три крохотных сердечка, и стали ожидать час икс.



Глава 3. Появление Агаты.

Подошел к окончанию мой срок пребывания в «альма матер», впереди ожидали государственные экзамены, пресловутая « Клятва Гиппократа» и возвращение в родной провинциальный город, где мне предстояло работать педиатром. Весь период обучения нашего курса сопровождался бесконечными экспериментами над студентами, какие только госэкзамены нам не приходилось сдавать, так, что одним больше, одним меньше... И вот в разгар подготовки к итогу моей учебы, накануне «дня истины» Цезари надумала рожать. Она металась по комнате, стараясь спрятаться у меня на руках от неведомого ей ощущения. Единственное, что смогло ее успокоить - ее любимые свежие огурцы. Похрустев немного, она запила их свежим молоком и начала « орать» бравурные песни. Непонятно, кого больше Цези успокаивала, себя или все-таки нас. Как положено акушерам, практически с дипломом на руках, правда с одним на двоих, мы с Марусей приготовили все приданое для новорожденных, чистое место для роженицы и, в качестве анестезии для будущей мамаши, полкилограмма длиннющих огурцов и литр свежего молока.
Первенец не заставил себя ждать. И вот на свет появилась ОНА. Маленькая, аккуратненькая, прелестная кошечка. Маруся, едва взглянув на неё, тут же дала ей имя Агата. Черно-серая шубка в полосочку, с большой буквой М на лбу и пузом в горошек, удивительно шла этому прелестному созданию. Новоявленная мамаша Цезари, едва взглянув на дочурку, перекусила огурцами, запила молочком и продолжила концерт фольклорной кошачьей песни в ожидании следующего отпрыска. Через некоторое время на свет появились два братца: средний немного покрупнее своей сестрицы бело-серой масти, был наречен Остапом, и последыш Яшка – точная копия папашки Филиппа, иссине черный крепыш без единого светлого крапа на его пушистом тельце.
Полагая, что Сказка, как юридическая владелица нашей Цезари, в числе первых должна порадоваться прибавлению кошачьего семейства, я поспешила телефонировать Валентине Григорьевне, что в «нашем полку прибыло». Однако моя, казалось бы, радостная весть не показалась хозяйке столь же приятной, как и нам. Не раздумывая ни на минуты, Сказка предложила резко сократить количество Цезиных наследников до минимума, применив народный способ разведения котят –« пять штук на ведро воды». Подобное предложение вызвало во мне даже не бурю, тайфун эмоций. Июнь девяносто третьего года, пятого числа навсегда запечалился в моей памяти, ибо в этот день, во-первых, как потом выяснилось, родилась кошка, которая стала хранительницей нашей семьи и самой лучшей нянькой моему будущему ребенку; во-вторых, я на деле смогла применить хоть маленькую частицу знаний и навыков, которым старательно ( загнула конечно) обучалась в родной институте, хотя в роли пациентки и была кошка, но старались мы с Марусей по- человечески; и, наконец, в- третьих, люблю я тварей божьих до умопомрачения, хотя в ряды « Грин писа» как-то и не тянет. Как вы уже догадываетесь, мысленно Сказка была послана в известном всем направлении, а фактически ей предложили выбрать, при желании, понравившегося котенка для дальнейшего воспитания. Остальных отпрысков рода кошачьего, независимо от выбора Григорьевны, Маруся и я решили усыновить или удочерить, как « карта ляжет». Надо сказать, что мы ни на секундочку не сомневались, что Сказка окажет внимание
« никакому» Остапу. Слово «никакой» лучше всего его характеризовало, в общем « ни кожи, ни рожи», ни хоризмы за ним не числилось. Зато все лучшие качества кошачьего рода со стороны матери, то бишь Цези и отца, надеемся, что это был холеный Филипп, были разделены между оставшимися наследниками, при этом раздел был далеко не равноправный. Казалось, что в маленькое создание с пузом в горошек и неуемной энергией, помимо красоты, сообразительности, храбрости, Создатель вложил что-то еще, неуловимое, но крайне важное, что определило ее место в этом мире, заставило людей полюбить это божье создание раз и навсегда. Яшке достался спокойный нрав, симпатичная мордашка, некая рассудительность, сродни человеческой, и богатырские габариты.
Следующий месяц для нас с Марусей пролетел в экзаменационной суете и волнениях. Сестрица окончила второй курс и ее еще предстояло долгих четыре года вгрызаться в науки, я же, напротив, догрызла свой кусок «научного гранита». По окончании института мы были вольноопределяющимися молодыми специалистами, а точнее, кто, где пристроися. Мне «светило» возвращение в родной уездный город и работа в поликлинике участковым педиатром. Радужная перспективка- ничего не скажешь, но в то время радовались любой возможности пристроиться по специальности.
За этот месяц Цезари зарекомендовала себя как замечательная мама, до умопомрачения влюбленная в своих детишек. Сытые и зализанные до смерти, малыши подрастали и уже вели борьбу за «место под солнцем», а вернее за место у мамкиного соска. Больше всех в этой борьбе преуспевала Агашка. Поскольку более крупные братцы старались занять выгодные места у « кормушки», миниатюрной девочке приходилось буквально ввинчиваться между их тел, отталкивать от сосков мальчишек, наслаждаясь материнским молоком.
Однако вскоре наступил час расставания. Остап оставался на дальнейшем попечения Цезари, а Яшка с Агатой отбывали к нам домой, так сказать, по адресу постоянного места жительства. Поскольку фельдиперсового контейнера для кошек мы и в глаза тогда не видовали, котят решили перевозить в большой хозяйственной сумке, пользуясь общественным транспортом. Месячные котята, навсегда отлученные от мамки, готовились к переезду. Яшка, свернувшись калачиком, мирно посапывал на мягкий подложке, темное нутро огромной сумки его нисколько не смущало. Агата, напротив, восприняла такие дорожные удобства неприемлимыми для своей персоны. Она подняла невообразимый крик, чем привлекла внимание всех пассажиров автобуса. Раздраженное шипение Якоба, проснувшегося от истерики неугомонной сестрицы, не производили на нее никакого впечатления. Истерика продолжалась до тех пор, пока я не взяла несчастного ребенка на руки. Увидев «белый свет» кошечка успокоилась и проспала всю дорогу, свернувшись калачиком на моих руках. Это был первый, но далеко не последний протест Агаши на предлагаемые ей обстоятельства. Едва преступив порог незнакомой квартиры, она открыла рот и разразилась воем милицейской сирены, всем своим видом выказывая свое «фи». Девочка никак не хотела признавать свое раннее взросление и разлуку с матерью. С этого дня в нашей семье появились НАШИ кошки, ибо до сих пор мы считались собачниками. И мы ни разу, даже на долю секунды, не пожалели об этом.


Глава 4. Первые трудности

На утро немного привыкшие к незнакомой обстановке котята стали разыскивать привычную «кормушку». Но мамка нигде не находилась. Вот тут нашему взору предстала вторая часть кошачьего концерта. Агаша, как уже было заведено, хорошо поставленным сопрано исполняла сольную партию, а Яшка подвязался фальшивить на бэк- вокале. Предложенное коровье молоко не отвечало требованиям гурманов, да и лакать из блюдца у них не получалось. Они тыкались мордочками в белую жидкость, а вернее это мы их тыкали, захлебывались молоком, фыркали, кричали, но лакать так и не получалось. В общем, хоть с дома беги. И мама побежала… За сырой говядиной…Добыть кусок говяжьей вырезки в полуголодной стране демократов и реформаторов было сродни совершения подвига разведчика. И мама этот подвиг совершила. Порезанное на микроскопические части парное мясо пришлось по вкусу маленьким хищникам, вскоре острые кошачьи зубки стали вгрызаться в наши пальцы, стараясь захватить кусочек говядины побольше. Мы облегчено вздохнули- одной проблемой меньше. Оставшийся кусок говядины обеспечил котят едой на ближайшую неделю, давая нам временную передышку.
Через несколько дней ко мне в гости заглянула школьная подруга, живущая в Белгороде. Увидев наш кошачий детский сад, Наташа пришла в восторг при виде крупного черного котика, обещавшего в скором будущем превратиться в роскошного кота.
В этот же вечер Якоб вновь сменил прописку, на этот раз на белгородскую. Так Агашка стала полноправной хозяйкой четырех человеческих сердец, трехкомнатной квартиры и оставшегося куска говядины.
Вскармливаемая на свежем мясе, девочка быстро набирала вес и подрастала ни по дням, а по часам. По природе большая проказница, она постоянно путалась под ногами, пытаясь уронить хозяев. Дабы избежать возможного травматизма приходилось Агашку носить в кармане домашнего халата, из которого она выставляла очаровательную мордашку, стараясь на ходу что-то подцепить лапкой. В таком положении заниматься домашними делами было не очень удобно, да и карман с каждым днем оттягивался все сильнее и сильнее. Вскоре кошечка перекочевала в хрустальную ладью на журнальный столик, благо размеры вазы еще позволяли вмещать пушистое тельце проказницы. Отныне и навсегда ладья стала ее личной собственностью, соответственно, и содержимое ладьи автоматически перешло в ее нераздельное владение. Особое предпочтение отдавалось конфетным фантикам и денежным купюрам. Стоило переворошить содержимое ладьи,
Агафья быстро подскакивала к вазе и быстренько приминала лапками свои сокровища.
Сразу после прописки на новой территории, кошка всем членам семьи определила круг их обязанностей. Мама заведовала исключительно пропитанием, со мной Агата играла и спала, Маруся, когда приезжала на побывку из института, занималась в основном развлекательной программой. А вот отцу была отведена особенная роль. Каждый вечер она укладывалась к нему под бок на диване в гостиной, исключительно для просмотра телевизора. При всей любвеобильности к своим хозяевам, Агашка оставалась свободолюбивой кошкой. Взять ее на руки против ее воли было не возможно…
Смышленая не по возрасту девочка быстро привыкла к своему имени, никакие « кис-кис» не заслуживали даже поворота ее очаровательной головки. « Агата, иди кушать» - на этот волшебный призыв она неслась к кормушке во всю прыть. По началу, даже не подозревая, чем это может обернуться, мы с Марусей начали приучать Агатку к ритуальным поглаживаниям перед началом трапезы. Дрессировщики, ни дать, ни взять…Три полных поглаживания от мордочки до кончика хвоста и четвертое - только мордашку и последующая команда « можно» позволяли приступить к поглощения вожделенного мяса. Умная от природы кошечка не заставила повторять себе дважды. Уже на следующий день, стоя перед миской, послушно ждала поглаживания. Мы млели от восторга. Следующим этапом дрессуры стала выработка кошачьей выдержки перед огромным куском мяса, лежащим на столе. Слово « нельзя» для кошки превратилось в строжайший запрет, переступить через который она не могла себе позволить. Агашка сидела на стуле перед куском говядины, давилась слюной, в глазах отражались смешанные чувства вожделения и мольбы, маленькие лапки на стуле судорожно подергивались в желании дотянуться до заветного лакомства. Но злосчастное « нельзя» быстро отрезвляло, заставляя отвернуться от соблазна. За всю свою жизнь Агата ни разу не взяла мяса со стола, даже не совершила ни единой попытки. Окрыленные первыми успехами кошачьей дрессуры, мы возомнили себя Куклачевыми. Но вскоре споткнулись на собственной глупости. Убегая на работу ранним утром и положив кошке мясо в миску, я иногда забывала погладить ее нужное количество раз и сказать заветное слово. Поначалу все воспринималось как капризы Агаты по отношению к предлагаемому мясу, но вскоре мы поняли всю несостоятельность своих обвинений. Девочка не получала команду к приему пищи и весь день сидела голодной перед полной миской мяса! Какая умничка по сравнению с глупыми самовлюбленными хозяевами. Пришлось переучивать ребенка кушать без команды. Однако, обратное обучение заняло значительно больше времени, чем приобретение первоначального рефлекса. Но всю жизнь Агашка ждала этого поглаживания несколько секунд у миски, а затем приступала к еде, особенно радуясь, если ее все-таки погладят, и именно три с половиной раза.