"Хочу собаку!". Белый Бим, черное ухо.

После появления в нашем доме Джерри, у меня появилась мечта. Я страстно мечтала о своей собственной собаке. Конечно, родителей эта перспектива совсем не радовала и они отнекивались как только можно. Я же читала книги о выборе щенка, воспитании, кормлении, не оставляя надежды уговорить взрослых. И готовилась пойти в школу, да-да, перед поступлением в школу я уже бегло читала, поэтому требование читать по слогам меня ставило в тупик.

В середине первого учебного года я заболела. Серьезно. С температурой, кашлем, апатией и полным отсутствием аппетита. Маму пугали, что у меня туберкулез. В какой-то момент этой болезни, мне удалось выманить у мамы обещание, что когда я поправлюсь мне заведут щенка. Мама надеялась, что я поправлюсь и забуду. Ха-ха-ха три раза. Я выздоровела и стала доставать родных требованием сдержать обещание. И вот весной папа поехал на Птичий рынок за моей собакой. В фантазиях у меня был отлично выдрессированный ротвейлер - я видела фото в книге, читала описание и была в бурном восторге от породы. Мама правда, сразу сказала, что моя собака будет маленькой. Пришлось переделать "хотелки" и желать маленькую славную белую болонку, которую можно вычесывать, завязывать бантики на лбу и научить уморительно "просить".

Бим был крохотным щенком. Очень грязным, блохастым и крепко пахнущим псиной. Мал он был настолько, что комфортно размещался на руках очень мелкой для своего возраста девочки, а взрослый в лучшие годы весил 4 кило. Мама его, утверждалось, была болонкой. Но Бим не перенял от нее ничего, кроме окраса. Был он белым с кляксой на один глаз, одно ухо вверх и черное, другое вниз и белое. Мордочка острая, как у шпица, тело длинное как у таксы, хвост колечком сс роскошным "пером", в основании хвоста еще одно черное пятно. Ножки короткие, кривые. У него был крайне запущенный рахит, вздутые суставы, на ребрах "четки". В общем - презабавный песик.

Обладал Бим очаровательными манерам, был обходителен и пользовался успехом у женщин, независимо от возраста и видовой принадлежности. Даже скандальная догиня Летти таяла перед его вежливым помахиванием пушистым хвостом. А прохожие таяли и лезли погладить. Так как я не давала тискать мою собаку всем подряд, то заслужила немало упреков в жадности, глупости и жестокосердии.

Джерри, увидев щенка, запаниковал. Он обожал всех детей, котят и щенков, и потому взял шефство над Бимом с первого дня, когда маленький песик при встрече помахал хвостиком и продемонстрировал розовое голое пузо. Джерри очень близко к сердцу принимал, когда Бима ругали, огорчался, когда щенок лез под диван, куда эрдель залезть никак не мог. Если Бим затевал на улице драку, то Джерри всегда заступался за младшего, в результате бедолаге доставалось от хозяев и в драке. А маленький пройдоха бегал кругом и лаял, подбадривал. Зубы у Бима были очень плохими, челюсти слабыми, ощутимо укусить кого-либо он не мог физически.

Страстью его было выкапывание ямок в песке. Может, в предках где-то пробегала такса? Даже крохотная кучка песка приводила его в восторг и пройти мимо мы не могли никак. В первый год его жизни мы ездили отдыхать на базу отдыха. Там он каждый вечер копал ямки на пляже, а потом ложился там спать, утомленный праведным трудом. Маленький хитрюга не любил ходить далеко собственными лапками. Он садился на дорожке и жалобно смотрел нам вслед, пока у мамы не кончалось терпение. Тогда песика брали на руки и несли на пляж, где вся энергия уходила на ямки.

Подросший Бим также не особо любил ходить далеко. Однажды, мы взяли его в лес. СОбирая грибы мы гуляли больше половины дня, а песик метался между нами, пытаясь сбить нас в кучу. Может, и колли отметился в родне? Он так устал, что уснул на руках в автобусе, а на другой день, когда я пыталась пройтись с ним в сторону остановки автобуса, у Бимочки внезапно стали деревянными лапки, он совершенно потерял способность ходить. Пока мы не сменили направление и не пошли в более безопасном направлении

Взрослый, он переболел чумой, во время эпидемии, но остался жив. После этого нос его стал сухим, на зубах появился кариес, и Бим стал несколько хуже видеть и слышать. От чумы погибла французская бульдожка в соседнем подъезде, маленькая болонка из другого дома, наша овчарка и еще немало собак в округе. Так что мы были рады, что Бим выжил хоть как-то.

Был он очень умным. Дрессировать мне его не дали, собственно, он моей собакой только числился, разрешали с ним гулять, убирать за ним и время от времени кормить. Все команды он перенял самостоятельно от старшего пса, Джерри. Правда, выполнял их только тогда, когда считал нужным. Иногда его манера строить свои умозаключения оборачивалась неожиданными приключениями. Однажды, нам с мамой пришлось куда-то уехать днем, а перед поездкой, мама попросила моего братишку прибрать дома и вымыть пол. Когда мы вернулись, отец и братишка, смеясь рассказали нам, как Бим пытался охранять ведро и тряпку, как исконно мамины вещи, рычал и кусался, отогоняя братишку. Бедного песика обезвредили, накрыв сверху тазиком, что нанесло Биму значительный моральный урон.

До сих пор мама вспоминает, как один раз Бим сломал коготь. Обычно он сам чистил себе уши и обгрызал когти, видимо, научила мама, не избалованная уходом. А тут коготь кровил, болтался и доставлял псу мучения, но он не предпринимал попыток ситуацию исправить, только хромал и тяжело вздыхал. Тогда мама взяла кусачки. А пес тут же смылся под кровать. Уговорами маме удалось выманить песика, он вышел, протягивая больную лапку, весь дрожа, жалобно воя и старательно отводя глаза от ужасного инструмента. Также он реагировал на уколы: давался, но плача и дрожа.

С другими нашими собаками Бим был строг. Пока был жив Джерри, у нас жило три кобеля, но никогда не было ссор или драк. После смерти Джерри в нашем доме появлялись только суки. Овчарки Ракша и Рута мирились с его существованием. Бим отчаянно пытался построить бультерьера Машу, но та просто ложилась на него широкой грудью и ждала, пока кобелишке надоест визжать и скандалить. Спаниель Дуся признавала Бимкин авторитет, чем чрезвычайно ему льстила. Во время ее течек, наш Донжуан отказывался есть, оставляя свою порцию прекрасной возлюбленной. Чем та бессовестно пользовалась.

С возрастом у Бима стало барахлить сердце. Появилась отдышка, хотя песик похудел. Глаза потухли. Умер он тихо, во сне, за месяц до моей первой свадьбы. Было ему 12 лет. Мама на тот момент была в Москве, очень переживала, что не участвовала в похоронах бедного малыша. Хоронили его мы с братишкой. Выбрали тихое зеленое место, где гуляли с молодым песиком когда-то, рядом течет речка, у нее песочный берег, который так любил в молодости бедный старичок Бим.