Беги, Шустрик, беги

Тихое воскресное утро. Муж, ранняя пташка, уже не спит, варит кофе. Я ради выходного безмятежно валяюсь в постели. Вдруг сквозь дрему и закрытую в комнату дверь слышу, что в доме поднялась суета. Протопали по лестнице ноги сына, захлопала входная дверь. Сплю дальше. Раз меня не будят, ничего страшного не происходит. Потом слышу отчаянные кошачьи вопли, глухие удары в металлический забор, голоса мужа и сына. Меня выносит из кровати. Роняя тапки в буквальном, а не переносном смысле, слетаю со второго этажа и выскакиваю на крыльцо.
Муж лазает, презрев возможное нападение клещей, в травяных зарослях за домом, сын со стремянкой в руках «танцует» вдоль забора. Хором мне сообщают: «Кот удрал!». На соседнем участке живет спаниель. Мирная вроде собака, но никто не проверял, любит ли она по утрам закусывать чужими котами.
Пока я обозреваю открывшуюся картину, сын, прислонив лестницу к забору и свесившись по пояс на соседский участок, издает торжествующий вопль: «Нашел! Здесь!» И уже только мне: «Зови!» Я начинаю выкликать Шустрика. Муж тем временем со скоростью молодого фокстерьера копает лаз под забором. Кот почему-то пугается и с жалобными криками уходит вглубь чужого участка. Я, прикрыв спальное неглиже курткой, выбегаю на улицу и зову кота к воротам (по опыту прошлогоднего возврата домой – кот в конце концов вылез из-под соседских ворот). Не идет и даже орать перестал. Возвращаюсь назад. Меня запускают на стремянку. Зову кота. Беглец подходит к забору с жалобным мяуканьем. Тут мужа осеняет: на крыше бани висит трапик (доска с набитыми поперечинами). Его опускают через забор к коту. С минуту я самым подхалимским голосом уговариваю Шустрика залезть на трапик. И, о счастье, кот забирается по нему наверх забора. Тут же попадает в железные руки сына и помещается в дом.
Мы успокоили кота, собственные нервы, позавтракали и, не выпуская кота в сад, обошли участок. В самом глухом углу, прикрытый травяными зарослями, обнаружился лаз под забором (за зиму осела земля, и, судя по всему, посторонние звери там активно лазали). Муж скосил под корень всю траву, мы с сыном заново произвели «отсыпку грунтом», утрамбовали. Выпустили кота. Эта наглая морда тут же отправилась к лазу, но, не обнаружив дыры, совершенно не расстроилась.
Думаете, happy end? Ничего подобного!
Обошли еще разучасток на предмет подходящих для кота путей ухода к соседям. Ничего не нашли и успокоились. Мы с сыном решили пройтись. Муж сказал, что после беготни за котом и кошения травы у него нет настроения гулять, и остался.
Через полчаса звонит с «радостным» сообщением – кот опять пропал. В темпе вальса возвращаемся, ходим по участку – ищем, заглядываем в дом. Кота нет нигде. На наши призывные крики не откликается. А день уже в разгаре. Соседи проснулись. Где-то собаки лают, где-то траву косят. Мужчины проверили заделанный лаз. Всё в порядке. Опять лестницу в руки и заглядывать к соседям. Надо сказать, что участок у них в этой части совершенно заброшенный – трава, кусты, кучи мусора. И вот опять среди этого запустения появляется наш красавчик. Метод возврата кота в «родные пенаты» уже отработан. Опять опускают трапик. Но в отличие от предыдущего раза Шустрик совершенно не напуган и долго сидит в раздумье, идти или нет. Несколько томительных минут я балансирую на стремянке, наконец кот решается забраться по трапику на забор. Зверя вновь водворяют в дом.
Мы снова обследуем периметр участка. Нет мест, где кот может пролезть. Мышь, крыса, змея могут (забор, естественно, не герметичен), но Шустрик – нет! Единственный путь побега – прыжок через забор. Но до сих пор (вот уже пять лет) коту это в голову не приходило, а потому кажется маловероятным.
Муж сказал, что дважды в день ловить кота – это перебор, и пообещал приделать на забор пластиковую сетку, через которую коту уж никак не перелезть. Как приделает, обязательно поделюсь. Вдруг кому-нибудь пригодится?
Герой репортажа, привезенный домой. Сначала упал прямо в прихожей, как вышел из переноски.

Потом перебрался на кровать.